* * *

Как будто в этот момент раскрылись все ее материнские чувства. Она снова делала для сына то, что не мог сделать он сам, и была счастлива.

Я буду лелеять это воспоминание, ибо оно характеризует ту преданность, которая свойственна только матери.

Второе. Я помню одно папино откровение, столь же трогательное и драматичное. Однажды, в очередной раз приехав за 250 миль ко мне в больницу Святого Луки, мои родители собирались возвращаться домой под Боссьер-Сити.

Мама зачем-то вышла из палаты. Оставшись со мной наедине, папа приблизился к кровати, взял мою единственную не сломанную конечность, мою правую руку, в свою грубую ладонь. Он низко наклонился ко мне и с большим чувством совершенно искренне сказал: «Я бы отдал все, чтобы поменяться с тобой местами и принять это на себя».

Он мой отец, и я лучше, чем когда-либо, осознал, как он меня любит.

* * *

Мой врач неоднократно говорил мне: «Мы сделали для вас все возможное. Не рассчитывайте на то, что проживете долгую плодотворную жизнь. Из-за артрита и множества других осложнений, которые возникнут позже, вам предстоит трудная борьба за то, чтобы быть даже таким подвижным, как сейчас».

Он знал, о чем говорит. Прошло пятнадцать лет после аварии. Я уже почувствовал, что начинается артрит. На меня влияют изменения погоды, я быстрее устаю. Может, отчасти из-за возраста, но я думаю, это следствие того, что мне приходится использовать ноги и колени не так, как было предназначено Господом.

Даже сейчас мое левое колено переразгибается, и если кто-то подойдет сзади и сильно хлопнет меня по спине, я должен буду за что-то ухватиться, иначе полечу вперед. Я не могу зафиксировать колено на месте, чтобы не потерять равновесие и не упасть. Я старался не придавать этому значения, шутил: «Я упаду на одно из лучших мест в Техасе», или «Я думаю устанавливать таблички с надписью «Здесь упал Дон Пайпер».

Один раз я проводил конференцию на открытом воздухе, на Техасской возвышенности. Земля там неровная, я шел и неожиданно упал. Я ничего не повредил, но в первый день падал три раза.

Несмотря на все, что врачи для меня сделали, одна моя нога осталась на полтора дюйма короче другой. Это приводит к искривлению позвоночника. Позвоночник начинает изнашиваться, как и тазобедренные суставы. Мой левый локоть так раздроблен, что я не могу его распрямить. Врачи сделали все возможное, включая несколько операций. Он был сломан с внутренней стороны, и когда сросся, то руку нельзя было выпрямить. Говоря словами врача, «это очень искалеченный сустав».

Он отметил, что такие повреждения необратимы. Раздробленный сустав трудно восстановить.

И это часть моей новой жизни.

* * *

Однажды, после того как я посетил доктора Тома грейдера, он в ответ пригласил меня к себе домой. Несмотря на его загруженность, я чувствовал, что он искренне интересуется мной, и мы о многом говорили. Я вдруг спросил: «Том, насколько плохим было мое состояние, когда меня привезли после аварии?»

Он не увиливал. «Я видел и хуже». Он помолчал, склонился над столом, потом продолжил: «Но никто из них не выжил».

Мне пришлось учиться все делать иначе. Тем не менее, я жив и намерен служить Иисусу Христу, пока буду жив. Но я уже знаю, что меня ждет дальше.

И готов в любой момент покинуть этот мир.


1234567891011121314151617181920212223242526272829303132333435363738394041424344454647484950515253545556575859606162636465666768697071727374757677787980818283