* * *

И это не все. Четыре раза в сутки, каждые шесть часов, они брали в руки гаечный ключ и закручивали винты на моем аппарате. Благодаря этому вытягивались концы костей ноги, что в итоге стимулировало рост кости на месте отсутствующих фрагментов. Боль была невообразимой, хотя подкручивали очень немного, менее чем на долю миллиметра. И днем и ночью, в любое время суток, кто-нибудь приходил в палату подкрутить винты.

Я как пастор часто бывал в больничных палатах, включая и визиты в интенсивную терапию. Я видел страдание на многих лицах и часто содрогался от жалости. И все равно не мог себе представить более длительное и болезненное лечение, чем это.

Наверное, самым худшим для меня было то, что я не спал. За одиннадцать с половиной месяцев я ни разу не заснул - я просто отключался. И даже при огромных дозах морфина все время чувствовал боль. Когда решали, что мне пора поспать, сестра делала мне три или четыре укола морфина или другого снотворного. Но сколько я ни убеждал себя расслабиться, у меня ничего не получалось. Я боролся с болью и потом, видимо, отключался. А придя в себя, тут же ощущал сильную боль. В промежутке я ничего не чувствовал.

В конце концов, родственники и больничный персонал оставили меня в покое, потому что знали, что у меня не работают биологические часы. У меня не было ощущения времени, и я не мог расслабиться, потому что постоянно был в напряжении. При малейшей попытке шевельнуться введенная в мое тело спица разрывала кожу. Я мог двигаться, а спицы не могли. При каждом движении тело резало мучительной болью. Через некоторое время я научился ее терпеть, но привыкнуть было невозможно.

* * *

Первой, с кем я «познакомился» (мы никогда не встречались) и кому аппарат Илизарова служил по его исходному назначению, была Кристи. Методика Илизарова разработана для удлинения костей у людей с врожденными дефектами.

Однако этот аппарат нельзя установить, пока кости не перестанут расти. Кости растут очень быстро, особенно в подростковом возрасте, и врачи должны тщательно выбирать для этой процедуры правильное время.

Кристи, девочка-подросток, лежала в соседней палате. У нее одна нога была от рождения короче другой. И когда ее кости сформировались, она решила сделать операцию по установке аппарата Илизарова, чтобы удлинить кости и выровнять ноги.

Так как операция была для Кристи необязательна, у нее было какое-то представление о боли и длительном восстановлении, которые ее ждали. Она несколько месяцев всесторонне консультировалась, и ее родные знали, как ухаживать за ранами. И еще они знали, сколько приблизительно времени это потребует, и какие им нужно дать обязательства, чтобы за ней ухаживать.

Разница между мной и Кристи состояла в том, что она знала, на что идет, - настолько, насколько это возможно. Я же очнулся с уже установленным аппаратом. В моем депрессивном состоянии это только ухудшило самочувствие. И даже зная, что мне поставили аппарат Илизарова, чтобы сохранить ногу, я видел в нем главный источник страданий.

Возникала другая проблема, пусть и незначительная. Хотя у нас были разные врачи, одни и те же медсестры приходили подкручивать вин- ты и у Кристи, и у меня. Иногда гаечные ключи теряли, и если сестры не могли найти их в моей комнате, они бежали к Кристи за ее ключом. Или приходили и брали мой. К счастью для нас обоих, у нас были одинаковые фиксаторы, и можно было одолжить ключ в другой палате, чтобы подкрутить себе винты.


1234567891011121314151617181920212223242526272829303132333435363738394041424344454647484950515253545556575859606162636465666768697071727374757677787980818283